-Н-да…- в задумчивости произнёс, теребя за хвост дохлого мыша, Бывалый старший и предупредительно добавил:- Вишь какое дело, в избе шаром покати…так что, кроме этого – он маятникообразно покачал перед носом новоявленного «Вэлша» поджарой серой тушкой, - ничего нет! Запечь? - Не-е-е! Я ж не с пустыми руками, с гостинцами заморскими! Вот, погляди! И достал Бывалый младший из заплечной котомки : улиток копчёных в домиках и без, -пригоршню; лапок лягушачьих вяленных - снизку; туесок с маринованными мухоморами в виноградных листьях – фунта два; сушёный пудинг «Пятнистый член»; головку заплесневелого сыра, от запаха которого у безвременно почившего мыша задёргалось в тике левое веко; краюшку хлеба с запечёнными сухими мухами вместо изюма и последним – круг колбасы из медвежих лап и бобриных хвостов. - А это… Кальвадос! – извлёк глиняную бутыль внучок, гордо ставя её на стол и сглотнув слюну. В глазах старшого вспыхнули плотоядные огоньки. Отбросив , тикающего уже обеими веками, мыша в дальний угол, дедуля, ловко скусил пробковую пробку прокуренными крепкими, почти лошадиными зубами, и жадно втянул волосатыми ноздрями вырвавшийся на свободу аромат… Отвесив челюсть, младший с изумлением увидел, как у деда вразнобой зашевелились густые брови, затем, сморщился гармошкой нос, голова запрокинулась назад, выгнув в обратную сторону сутулую спину и…из широко распахнутого рта, вместе со слюнями, выхаркнулось гомогласное: «А-а-а-а-пчхи!» Троекратно отсалютовав «апчихом», голова деда стукнулась о столешницу и откуда-то, примерно изнутри его желудка, но не по направлению к горлу, раздался приглушённый возглас: - Не иначе из червивых яблок гнали!
