Дед машинально царапнул когте-образными давно не стриженными ногтями ноги по валенку со спрятанной в нём бутылью и облегчённо вздохнув, вставил самокрутку в отверстие забоя с находившемся там мышом. Мыш такой способ тушения принял без восторга, а почувствовав, что запахло палёным, принял соответствующие меры противопожарной безопасности. К отвратительному амбре самосада добавился запах нашатыря. Глаза заслезились у всех. Мыш надрывно закашлялся и пукнул, чем создал соответствующий вектор ускорения слегка похудевшему тельцу, и пробкой выскочил из западни. Вычерчивая замысловатый дымящейся след, как от ракеты, возмущённо попискивая, он исчез в только ему и деду известном направлении. - Что же, а внучок-то прав,- подумал Бывалый старший, - все мы смертные. А он уже повзрослел. Пора, пора передавать наследие рода Бывалых. Младшенький, тем временем , задумавшись о чем-то своём, опять затянул давешнюю песенку, понятную любому русскому, как «водки найду!» Дед, прислушавшись к тексту с близкого расстояния, облегчённо вздохнул и на чистом английском спросил: -What you like drink? -Что? – только и смог вымолвить младший, поперхнувшийся на полуслове. - А то! - глубокомысленно произнёс дед. – Мы тоже не лаптем глинтвейн хлебали! Бывали! От того и кличут нас Бывалыми. - Glass of whisky! – машинально заказал Ivan – Иван. -Да, да! Они все косые! Глаза у висков! Спрошу, бывало : « Выпьем?» Отвечают: «Оff course!» Косой, стало быть. И гордые - до жути! А профессии все одной – свинари! В грудь себе стучат и орут: « I was a subject of the Queen», мол, я вожу объедки свиней! Бывалый старший прищурился, едва сдерживая улыбку и добавил: -Шутю я так, внука! А виска иха - та же наша самогонка! Только нашу они давно уже не пивали и колдовство изготовления – прицептуру - рецептуру позабыли. Выгонят, выпьют и ругаются : «Дрянь какая!» Оттуда «дринк» аглицкий образовался. Браты они наши, тока не помнящие родства!
