Я прихожу в "Иткол" с ледника, грязный, уставший,- там часов шесть нужно было идти пешком,- Володи нет. На столе лежит черновик. Смотрю - новая песня.

Взвод лезет вверх, а у реки
Тот, с кем ходил ты раньше в паре.
Мы ждем атаки до тоски...

Я тут же опять надеваю рюкзак и спускаюсь в бар. Там сидят американские туристы и с ними - Володя. Он увидел меня, подбегает и говорит: "Слава, я такую песню написал! Пойдем в номер, я тебе ее спою." Я отвечаю: "Не могу, я шесть часов бежал, дай хоть попью." Хотя на такой высоте и происходит полное обезвоживание организма, пить я не очень хотел - я хотел его разыграть. Мы подходим к стойке, я выпиваю бутылку воды, беру еще одну. А он прямо приплясывает,- так ему хочется спеть новую песню.

- Хочешь,- говорит,- я ее тебе прямо здесь спою, без гитары? И начинает:

Мерцал закат, как сталь клинка,
Свою добычу смерть искала...

Я говорю:
- Постой, ты уже совсем как Остап Бендер, который всю ночь сочинял "Я помню чудное мгновенье", и только утром понял, что это кто-то уже сочинил до него.
- Что ты мелешь?!
- Как - что я мелю,- отвечаю,- это старая баксанская песня, еще военных лет.
- Что ты выдумываешь?!- закипает Володя.- Я написал ее сегодня!
- Ничего я не выдумываю,- говорю,- там еще есть припев... Хочешь, спою?
Я сейчас точно не вспомню, но там такие есть слова:

Отставить разговоры!
Вперед и вверх, а там...
Ведь это наши горы,
Они помогут нам.

Он говорит:
- Не может этого быть!- А сам даже побледнел.- Да что же это со мной происходит! Я думал, я сам написал эти строки,- они мне особенно нравились...
- Да ладно, Володя,- не выдерживал я,- я тебя разыграл.

Как он глянул на меня! Потом очень долго вспоминал этот розыгрыш.

И Зяма, видя это дикое изумление, со своей вкуснейшей коньячной интонацией говорит:
-- Да это херня. Когда я выпью, я всегда отдаю руль жене...

(источник - ЛЮДИ)

В силу ряда причин я не могу сейчас ответить вам словами, какие употребляете вы. Но я искренне надеюсь, что когда вы вернётесь домой, ваша мать выскочит из подворотни и как следует вас искусает.

Если больной очень хочет жить, врачи бессильны.

Женщины, конечно, умнее. Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая бы потеряла голову только от того, что у мужчины красивые ноги?

— Звонок не работает, как придёте, стучите ногами.
— Почему ногами?
— Но вы же не с пустыми руками собираетесь приходить!

Каждый волен распоряжаться своей жопой, как ему хочется. Поэтому я свою поднимаю и у. бываю. (На партсобрании в театре Моссовета, на котором обсуждалось немарксистское поведение одного именитого актера, обвиняющегося в гомосексуализме.)

Когда я умру, похороните меня и на памятнике напишите: «Умерла от омерзения».

Ну эта, как её… Такая плечистая в заду…

Орфографические ошибки в письме — как клоп на белой блузке.

Ох уж эти несносные журналисты! Половина лжи, которую они распространяют обо мне, не соответствует действительности.

Пусть это будет маленькая сплетня, которая должна исчезнуть между нами.

Семья заменяет всё. Поэтому, прежде чем её завести, стоит подумать, что тебе важнее: всё или семья.

Сказка — это когда женился на лягушке, а она оказалась царевной. А быль — это когда наоборот.

Склероз нельзя вылечить, но о нём можно забыть.

Четвёртый раз смотрю этот фильм и должна вам сказать, что сегодня актёры играли как никогда.

Чтобы мы видели, сколько мы переедаем, наш живот расположен на той же стороне, что и глаза.

Эта дама может уже сама выбирать, на кого ей производить впечатление.
(На высказанное мнение «На меня Мона Лиза впечатления не производит».)

— Я вчера была в гостях у N. И пела для них два часа…
— Так им и надо! Я их тоже терпеть не могу!

— Я не пью, я больше не курю и я никогда не изменяла мужу — потому что у меня его никогда не было.
— Так что же, значит, у вас совсем нет никаких недостатков?
— В общем, нет. Правда, у меня большая жо. а и я иногда немножко привираю…

(Когда её окружила толпа детей с радостными возгласами: «Муля! Муля! »)
Пионэры, идите на...

Цинизм ненавижу за его общедоступность.

Страшно грустна моя жизнь. А вы хотите, чтобы я воткнула в жо. у куст сирени и делала перед вами стриптиз.

Обсуждая только что умершую подругу-актрису:
«Хотелось бы мне иметь её ноги — у неё были прелестные ноги! Жалко — теперь пропадут».

О своих работах в кино: «Деньги съедены, а позор остался»…

— Фаина Георгиевна, как ваши дела?
— Вы знаете, милочка, что такое говно? Так оно по сравнению с моей жизнью — повидло.
— Как ваша жизнь, Фаина Георгиевна?
— Я вам ещё в прошлом году говорила, что говно. Но тогда это был марципанчик.

В Москве можно выйти на улицу одетой как Бог даст, и никто не обратит внимания. В Одессе мои ситцевые платья вызывают повальное недоумение — это обсуждают в парикмахерских, зубных амбулаториях, трамвае, частных домах. Всех огорчает моя чудовищная «скупость» — ибо в бедность никто не верит. (1949)

Критикессы — амазонки в климаксе.

Проклятый девятнадцатый век, проклятое воспитание: не могу стоять, когда мужчины сидят.

— Почему женщины так много времени и средств уделяют своему внешнему виду, а не развитию интеллекта?
— Потому что слепых мужчин гораздо меньше, чем умных.

Если женщина идет с опущенной головой — у неё есть любовник! Если женщина идет с гордо поднятой головой — у неё есть любовник! Если
женщина держит голову прямо — у неё есть любовник! И вообще — если у женщины есть голова, то у неё есть любовник!

Я говорила долго и неубедительно, как будто говорила о дружбе народов.

Талант — как бородавка — либо он есть, либо его нет.

Не имей сто рублей, а имей двух грудей!

Жить надо так, чтобы тебя помнили и сволочи.

— Милочка, я возьму с собой «Идиота», чтобы не скучать в троллейбусе!

Звонит Богословский как-то вечером своему другу, замечательному артисту МХАТ Михаилу Яншину:
- Миша! Бери такси и приезжай немедленно ко мне!
- Что такое, что случилось?
- Да ничего не случилось, но, понимаешь, у меня сейчас в гостях НАСТОЯЩИЙ ИНДИЙСКИЙ ЙОГ! Он тут пролетом из Скандинавии в Индию, его ко мне по случаю привели, так он тут ТАКОЕ показывает!

Ну, слыша такое дело, Яншин собирается и едет. Приезжает, звонит в квартиру Богословского. Открывается дверь. В квартире - темнота, только в комнате вроде бы какие-то огоньки и шепот; в общем, чудеса йоги в самом разгаре. А в коридоре у двери стоит совершенно голый хозяин!
На немое удивление Яншина он понимающе кивает головой и шепчет:
- Тс-с-с! Не удивляйся, это так нужно, ему одежда как-то там мешает с энергетическими полями. Так что свет мы выключили. Ну ты давай, тихонько раздевайся и проходи в комнату, а я пойду поставлю чайник.

С этими словами Богословский, в чем мать родила, удаляется на кухню. Яншин остается в прихожей один. Ну, постоял-постоял, поудивлялся... потом все-таки разделся - любопытство разобрало! И направился в комнату.

Трусы он, правда, на себе все-таки оставил. И правильно сделал. Ибо, как только он вошел в комнату, зажегся свет, и обнаружилось, что комната полна совершенно нормально одетых мужчин и женщин. Всех их Никита Богословский пригласил... посмотреть на голого Яншина!

© Борис Львович, из книги "Актерская курилка"