Я не привидение, но стараюсь ночью быть неслышной и невидимой. Сейчас загляну туда, где спит мой избранник, мой бог. Вот он. На правом боку. На полу книжка, в руке планшетник. За ним — она. Соперница моя. Человеческая самка. У неё нет даже хвоста! Не может, как я, подойти и нежно обвить хвостом сначала одну, а потом другую ногу хозяина. Сейчас прокрадусь поближе и тихонько, слегка выпустив коготки, расчешу бородку любимого. Вот так, левой лапкой — сверху вниз! Теперь правой. Как он вкусно пахнет! Поцелую его. Носом в нос. У меня усы и у него. У меня брови торчком и у хозяина У самки человеческой усов нет, да и с бровями негусто. И спит она неправильно, отвернувшись к стене, даже не свернувшись в клубок. Пусть спит крепче. Любимый повернулся на спину. Всё, теперь он мой! Ничего нет лучше, чем расплющится на хозяйской груди и мурлыкать колыбельную.
...Уже скоро утро. Пора ретироваться. Потом выйду на кухню, и потянусь, так как любит он: резко вытянув правую лапу вперёд. Правда, слегка обидно, что он при этом называет меня немецкой кошкой, я же — персидская, ну почти. Зато пригоршня витаминов, можно считать, уже моя. Теперь — заглядывания в глаза и обвивы хвостом. Действует почти всегда! Миски наполняются вкуснятиной. Но если он замешкался, пускаю в ход последнее средство — беззвучное мяуканье с дрожанием челюстью. Этого он не переносит: бросает всё и распахивает двери холодильника...
...А может быть, и я богиня?
-Мур?